Если нет последствий, значит, нет и ошибки
В Каннах победило турецкое кино и русская литература
Огромная радость Андрея Звягинцева
Андрей Звягинцев в третий раз уезжает из Канн с наградой. На этот раз он разделил со своим постоянным соавтором Олегом Негиным приз за лучший сценарий к фильму «Левиафан». Главную же награду жюри под руководством новозеландского режиссера Джейн Кэмпион вручило картине «Зимняя спячка» турецкого режиссера Нури Бильге Джейлана. Долгой и печальной драме, в значительной мере вдохновленной Чеховым и Достоевским. Так что не будет большим преувеличением сказать, что в Каннах победило не только турецкое кино, но и русская литература.
«Левиафан»
— Здесь должен стоять Олег Негин. Это его приз, — скажет со сцены Андрей Звягинцев.
И позже добавит:
— Получать награду Каннского фестиваля — это счастье и огромная радость. А паника наступает, когда нужно что-то сказать. Причем каждый раз. В этот раз я вроде справился. Единственное, чего мне жаль — что в Каннах не было Олега Негина, моего большого друга и соавтора, с которым мы сделали уже три картины. На столе у нас лежат еще три больших сценария, и я практически уверен, что скоро мы запустимся с одним из них.
— Это мощная история. Нам понравилось, как она написана, сыграна, и фильм целиком, — хвалила после церемонии закрытия Звягинцева Джейн Кэмпион.
На вопрос о политических аллюзиях в «Левиафане» она ответила, что для нее это скорее библейская история, чем политическая. В этот момент стала чуть больше понятна логика решения отметить фильм именно за сценарий. Возможно, жюри просто решило, что все показанные в нем события, как и драматичные перипетии сюжета, — исключительно плод фантазии авторов.
Сумбур жюри
Жюри главного конкурса состояло в основном из актеров, а это не самый лучший знак. Вот и их вердикт вышел странным и сумбурным. В нем трудно увидеть какую-то логику. Британская картина «Мистер Тернер» Майка Ли, лидировавшая в течение фестиваля в рейтингах критиков, принесла ожидаемую награду исполнителю главной роли Тимоти Споллу, сыгравшему знаменитого живописца. Сполл сперва долго сражался на сцене с собственным мобильным телефоном, который никак не хотел включаться, а потом зачитал с его экрана сбивчивую и смешную благодарственную речь, написанную по пути в Канны в самолете. Зато вопреки ожиданиям награду за лучшую женскую роль получила не француженка Марион Котийяр, сыгравшая в картине братьев Дарденн «Два дня, одна ночь», а американка Джулианна Мур. Мур, как всегда, оказалась на высоте, сыграв в «Звездной карте» Дэвида Кроненберга заслуженную труженицу Голливуда, женщину не то чтобы на грани, а за гранью нервного срыва.
Дарденны же — впервые в карьере — не получили вообще ничего, и это характеризует жюри странным образом. Пожалуй, единственное революционное его решение — присуждение Гран-при, то есть второго по значимости приза, картине «Чудеса» итальянки Аличе Рорвахер. «Чудеса» — второй фильм Аличе, и он вызвал самую противоречивую реакцию. Но многие оценили безыскусную глубину и тактильность истории жизни семейства пасечника. В фильме есть свежесть и энергия, которая и не снилась некоторым мастерам. Аличе рассказывала:
— Это очень личный фильм, касающийся знакомой мне среды. Он не целиком автобиографичен, хотя главный герой — пасечник, как и мой отец. Это притча, описывающая жизнь такой, какая она есть. Но ее можно воспринимать как сказку. Мне же работа над фильмом помогла сблизиться с сестрой Альбой, которая сыграла роль матери семейства.
Приз жюри разделили 26-летний канадский режиссер Ксавье Долан, впервые участвовавший в большом конкурсе, и 83-летний классик Жан-Люк Годар, наблюдавший за событиями из Швейцарии. На одну доску поставили картину «Мамочка» юного дарования и «Прощание с языком», снятую человеком, давно ставшим иконой мирового кино, на старости лет замахнувшимся на 3D. Жюри явно хотело выделиться, наградив одним призом самого молодого и самого пожилого режиссера в конкурсе. Но настолько в лоб разыгранная сцена про преемственность поколений выглядела грубой и бестактной.
Лучшим режиссером был назван Беннет Миллер, снявший крепкий, но не выдающийся Foxcatcher («Охотник на лис»). Историю миллиардера, задумавшего стать тренером американской олимпийской сборной по борьбе и прошедшего в итоге путь от патриота до убийцы.
Любимец Канн, дважды до этого получавший здесь Гран-при, Джейлан не раз признавался в любви к русской литературе и Тарковскому. Его «Зимняя спячка» длится три с лишним часа. А главные герои задаются в турецкой глуши все теми же проклятыми вопросами, которые мучили русскую интеллигенцию. Осилить сегодня такую картину — равносильно подвигу. Кино становится быстрым и необременительным, сосредоточенным на сиюминутных вещах. А тут подробно, в мельчайших деталях исследуются состояние души, страдания и метания человека. Днем раньше «Зимнюю спячку» отметило и международное жюри кинокритики ФИПРЕССИ. Сам Джейлан посвятил победу современной турецкой молодежи и памяти тех из них, кто отдал жизни в борьбе за свои права.
50 ударов плетью
Между тем с одним из членов жюри, иранской актрисой Лейлой Хатами, продолжает разыгрываться драма, достойная отдельного фильма. Вслед за правительством Ирана с публичным обвинением актрисы выступила группа студентов одного из иранских университетов. Дело в том, что Лейла позволила себе всего один раз поцеловать в щеку 83-летнего президента Каннского кинофестиваля Жиля Жакоба, который в этом году прощается со своим детищем, уходит на покой. С ним в щеку из года в год целуются все члены жюри и представители конкурсных лент. Такова традиция. Хотя умудренные опытом организаторы могли бы и просчитать последствия и не ставить в неловкую ситуацию своих гостей. Теперь же молодежь Ирана требует для Лейлы Хатами публичной порки, ведь ее поведение противоречит религиозным убеждениям у нее на родине. Поцеловать мужчину, не являющегося членом ее семьи, женщине непозволительно. Теперь актрисе может грозить 50 ударов плетью.
30 миллионов против СПИДа
читать дальше
Огромная радость Андрея Звягинцева
Андрей Звягинцев в третий раз уезжает из Канн с наградой. На этот раз он разделил со своим постоянным соавтором Олегом Негиным приз за лучший сценарий к фильму «Левиафан». Главную же награду жюри под руководством новозеландского режиссера Джейн Кэмпион вручило картине «Зимняя спячка» турецкого режиссера Нури Бильге Джейлана. Долгой и печальной драме, в значительной мере вдохновленной Чеховым и Достоевским. Так что не будет большим преувеличением сказать, что в Каннах победило не только турецкое кино, но и русская литература.
«Левиафан»
— Здесь должен стоять Олег Негин. Это его приз, — скажет со сцены Андрей Звягинцев.
И позже добавит:
— Получать награду Каннского фестиваля — это счастье и огромная радость. А паника наступает, когда нужно что-то сказать. Причем каждый раз. В этот раз я вроде справился. Единственное, чего мне жаль — что в Каннах не было Олега Негина, моего большого друга и соавтора, с которым мы сделали уже три картины. На столе у нас лежат еще три больших сценария, и я практически уверен, что скоро мы запустимся с одним из них.
— Это мощная история. Нам понравилось, как она написана, сыграна, и фильм целиком, — хвалила после церемонии закрытия Звягинцева Джейн Кэмпион.
На вопрос о политических аллюзиях в «Левиафане» она ответила, что для нее это скорее библейская история, чем политическая. В этот момент стала чуть больше понятна логика решения отметить фильм именно за сценарий. Возможно, жюри просто решило, что все показанные в нем события, как и драматичные перипетии сюжета, — исключительно плод фантазии авторов.
Сумбур жюри
Жюри главного конкурса состояло в основном из актеров, а это не самый лучший знак. Вот и их вердикт вышел странным и сумбурным. В нем трудно увидеть какую-то логику. Британская картина «Мистер Тернер» Майка Ли, лидировавшая в течение фестиваля в рейтингах критиков, принесла ожидаемую награду исполнителю главной роли Тимоти Споллу, сыгравшему знаменитого живописца. Сполл сперва долго сражался на сцене с собственным мобильным телефоном, который никак не хотел включаться, а потом зачитал с его экрана сбивчивую и смешную благодарственную речь, написанную по пути в Канны в самолете. Зато вопреки ожиданиям награду за лучшую женскую роль получила не француженка Марион Котийяр, сыгравшая в картине братьев Дарденн «Два дня, одна ночь», а американка Джулианна Мур. Мур, как всегда, оказалась на высоте, сыграв в «Звездной карте» Дэвида Кроненберга заслуженную труженицу Голливуда, женщину не то чтобы на грани, а за гранью нервного срыва.
Дарденны же — впервые в карьере — не получили вообще ничего, и это характеризует жюри странным образом. Пожалуй, единственное революционное его решение — присуждение Гран-при, то есть второго по значимости приза, картине «Чудеса» итальянки Аличе Рорвахер. «Чудеса» — второй фильм Аличе, и он вызвал самую противоречивую реакцию. Но многие оценили безыскусную глубину и тактильность истории жизни семейства пасечника. В фильме есть свежесть и энергия, которая и не снилась некоторым мастерам. Аличе рассказывала:
— Это очень личный фильм, касающийся знакомой мне среды. Он не целиком автобиографичен, хотя главный герой — пасечник, как и мой отец. Это притча, описывающая жизнь такой, какая она есть. Но ее можно воспринимать как сказку. Мне же работа над фильмом помогла сблизиться с сестрой Альбой, которая сыграла роль матери семейства.
Приз жюри разделили 26-летний канадский режиссер Ксавье Долан, впервые участвовавший в большом конкурсе, и 83-летний классик Жан-Люк Годар, наблюдавший за событиями из Швейцарии. На одну доску поставили картину «Мамочка» юного дарования и «Прощание с языком», снятую человеком, давно ставшим иконой мирового кино, на старости лет замахнувшимся на 3D. Жюри явно хотело выделиться, наградив одним призом самого молодого и самого пожилого режиссера в конкурсе. Но настолько в лоб разыгранная сцена про преемственность поколений выглядела грубой и бестактной.
Лучшим режиссером был назван Беннет Миллер, снявший крепкий, но не выдающийся Foxcatcher («Охотник на лис»). Историю миллиардера, задумавшего стать тренером американской олимпийской сборной по борьбе и прошедшего в итоге путь от патриота до убийцы.
Любимец Канн, дважды до этого получавший здесь Гран-при, Джейлан не раз признавался в любви к русской литературе и Тарковскому. Его «Зимняя спячка» длится три с лишним часа. А главные герои задаются в турецкой глуши все теми же проклятыми вопросами, которые мучили русскую интеллигенцию. Осилить сегодня такую картину — равносильно подвигу. Кино становится быстрым и необременительным, сосредоточенным на сиюминутных вещах. А тут подробно, в мельчайших деталях исследуются состояние души, страдания и метания человека. Днем раньше «Зимнюю спячку» отметило и международное жюри кинокритики ФИПРЕССИ. Сам Джейлан посвятил победу современной турецкой молодежи и памяти тех из них, кто отдал жизни в борьбе за свои права.
50 ударов плетью
Между тем с одним из членов жюри, иранской актрисой Лейлой Хатами, продолжает разыгрываться драма, достойная отдельного фильма. Вслед за правительством Ирана с публичным обвинением актрисы выступила группа студентов одного из иранских университетов. Дело в том, что Лейла позволила себе всего один раз поцеловать в щеку 83-летнего президента Каннского кинофестиваля Жиля Жакоба, который в этом году прощается со своим детищем, уходит на покой. С ним в щеку из года в год целуются все члены жюри и представители конкурсных лент. Такова традиция. Хотя умудренные опытом организаторы могли бы и просчитать последствия и не ставить в неловкую ситуацию своих гостей. Теперь же молодежь Ирана требует для Лейлы Хатами публичной порки, ведь ее поведение противоречит религиозным убеждениям у нее на родине. Поцеловать мужчину, не являющегося членом ее семьи, женщине непозволительно. Теперь актрисе может грозить 50 ударов плетью.
30 миллионов против СПИДа
читать дальше
-
-
26.05.2014 в 05:04Про иранскую актрису - это просто жуть. Как там женщины вообще могут жить? Если уж её отпустили в Европу, так имели бы снизхождение к европейским обычиям.